Просмотр исходного текста страницы Сказ о пяти утопленниках

Четверо ярлов и один конунг, восседавший в [[Славгар]]е, собрались и решили, что довольно род людской преклонялся перед морем. Море непокорно и, забирая десятину прибыли с походов, соглядатаи [[Морской Царь|Морского Царя]] не дают ничего взамен: ни попутного ветра, ни сильного улова – море собирает дань лишь за то, что люди живут рядом с ним на земле! Ни [[Кангоррат]], ни [[Церуннос]], будучи строгими и непререкаемыми владыками, не делали подобного. 

Водные духи [[Фьорды|Фьордов]], друды озер и рек, формально не вассалы Морского царя, вообще находятся на территории подвластной ярлам и должны подчиняться их воле – а они относятся к людям так же непочтительно и вредят рыбакам, когда посчитают возможным. Все это результат отношения Морского Царя – он ни во что не ставит смертных, и водные духи следуют его примеру.

Ярлы и конунг сошлись на том, что так продолжаться не должно. Окрепнув, освоившись на земле, они решили взять ту часть поверхности, что не принадлежала Церунносу, под свою власть. 
Начали они с договоров с владыками земли. Поклонение Рогатому Богу и наличие уже сформировавшейся касты жрецов леса, полезных малому народу – способствовало тому, что Хозяин леса заметил ринданов с их предложением договора, и согласился с тем, что пока они не чинят вреда лесу и его обитателям, он не чинит вреда людям на территориях вокруг леса. И согласен считать ее территорией ринданов. 

Кангоррату не было дела до копошения на поверхности, поэтому единственные представители его в горах – химеры – с трудом поняли, чего от них добиваются. Потребовался год чтобы конунг с ярлами передали владыке земли свое послание. Тут выяснилось, что существуют ушельцы – странные люди, бросившие привычную жизнь и живущие глубоко в пещерах или землянках. Они, оказывается, были в тесной связи с духами земли, и вот они-то стали мостом для переговоров ринданов с Кангорратом. Чтобы их оставили в покое, ушельцы сделали все как велел конунг. А владыка земли послал своего сына [[Кеверин]]а, чтобы тот выслушал говорящих муравьев. Те предложили в обмен на ткани, меха и орудия – отдавать самоцветы и золото, но Кеверин не был похож на бедного индейца, он понимал ценность этих камней и металла среди смертных рас. Тем не менее, он был готов к торговле и попытке взаимоотношений, поэтому Кеверин и ринданы договорились.

Естественно, список предложений ярлов и для Церунноса и для Кангоррата был значительно шире, но умудренный тысячелетним возрастом Боги отвергли «хитро спрятанные» формулировки, обязующие союзников вступаться друг за друга, так как прекрасно понимали, что ринданы собираются зарубаться на Морского Царя, и участвовать в этом не собирались.

Упрочив свое положение на земле, ринданы приступили ко второй фазе коварного муравьиного плана. Они собрали всех чудотворцев, а в особенности магов жизни, и нанесли удар по духам трех крупных рек, двух десятков мелких и трех десятков крупнейших озер Фьордов. Сами заливы они никоим образом не трогали, чтобы не дать Морскому Царю повод к ответу, а в одну неделю изловили большинство старших духов пресных вод. Взяв шестнадцать старших водяных и наяд, а также десятки младших духов вод в заложники и поместив всех их в бочки с водой, окованные свинцовыми кольцами-оберегами, ринданы привезли их в Славгар, в крепость конунга, укрепленную магией земли, и там учинили показательный промыв мозгов. 

При полном параде дружин, бряцающих железом и реющих баннерами, женщин, сверкающих и звенящих расшитыми платьями, в кругу ярко горящих чаш с огнем, тотемами Церунноса и Кангоррата, приструненным духам объявили, что они оказали неуважение своему конунгу и ни разу не явились к нему на аудиенцию, и потому были доставлены к своему государю силой для суда, который решит, что с ними делать, и заслуживают ли они смертной казни за измену. Судимым приказали перейти в большой обложенный камнями бассейн, «сделанный специально чтобы водные гости чувствовали себя удобно и испытали гостеприимство ярлов и конунга». 
Напуганные боевым видом огромной толпы людей и властным поведением конунга с ярлами, приниженные духи сбились в бассейне, где их стали обильно поливать водой из здоровенных ковшей – и тут оказалось, что вода там морская. Испуганные духи, кашляя и трясясь, объяснили владыке ринданов его ошибку, сказав, что морская вода для них непривычна и чужда, что в ней речным и озерным духам тяжко дышать. Выслушав это, конунг живо привстал с трона и воскликнул: «Так значит, вы не дети моря, а дети земли Фьордов?!» Духи нестройно ответили утвердительно, в полной тишине. Тогда конунг сел обратно на трон и спокойно изрек: «Кто-то еще сомневается в том, что вы мои подданные?»

Глашатай пояснил: «Ваши реки и озера текут на нашей земле. Владыка Кеверин и великий Церуннос признали эту землю землей ринданов, а перед вами конунг всех ринданов! Каждого, кто признает его власть и принесет ему клятву верности, суд признает невиновным и доставит обратно в родные воды, вместе с дарами. Того же, кто откажет в службе законному правителю, будет осужден как изменник». 

Большинство духов увидели достаточно доказательств силы и полномочий ринданов. Они никогда не были частью сложного политического порядка, жизнь духов проста в плане бюрократии: есть старшие, которые являются такими от природы; у каждого духа есть ниша и круг обязанностей; иногда дух перерастает того, кто был старше, и занимает его место. Порой не обходится без поединка, без демонстрации силы – в своей основе, взаимоотношения духов похожи на взаимоотношения людей. Но духи менее подвержены иллюзиям и идеологическим надстройкам, они естественнее. Поэтому демонстрация такого чужого, непонятного и при этом явно четко структурированного человеческого мира, произвела на духов вод сильное впечатление. Но не все из них оказались покорны.

Ройенна, владычица реки Урд, протекающей сквозь все Фьорды, гордо и холодно отвергла предложение конунга. Она взмахнула рукой, и перед троном забил чистый сверкающий родник. Выйдя из бассейна, Ройена молвила: «Земли твои, конунг, а реки и озера наши».
«Моя река течет везде во Фордах и питает деревья, которые вы рубите на свои дома и корабли; травы, которые ест ваш скот; плоды, которые вкушают ваши женщины и дети; моя рыба и моя вода питает вас самих и дает вам жизнь» сказала она. «Хоть мы и не живем в Море, над нами и нашими водами простирается власть Морского Владыки. Так было и будет… или вы осмелитесь бросить вызов всесильному Уллу?» 
Ее младшая сестра Дженора, хозяйка озера Звенящей воды, самого красивого места в Северном Фьорде, повиновалась зову Ройены и присоединилась к ее словам, хотя сама она была слишком юна, чтобы понимать, какое решение принимает.
«Кто-нибудь еще отказывается повиноваться законному владыке земли?» ласково осведомился конунг. Подавляющее большинство духов остались в бассейне, лишь несколько подданных Ройены присоединились к ней. 
«Что решит владыка?» вопросил глашатай.
«Мы не хотим, чтобы из-за ринданов среди духов Фьордов возникла распря», кротко отвечал конунг. «Поэтому все они вернутся в свои воды. И только когда достигнут единодушия, мы будем рады встретиться сызнова, и обсудить все вопросы».

Удивленных таким поворотом дел, духов сгрузили в те же бочки, и повезли обратно по домам. Первым пунктом поездки было то самое озеро Звенящей воды, прибыв к нему, ринданские воины и маги торжественно выпустили Дженору и ее подданных в озеро под взглядами остальных пленников – а затем ударили ей в спину огненным штормом, зачитали приговор о смертной казни за измену, вылили в озеро двенадцать котлов горючей смолы, высыпали двести мешков с угольной пылью, пятьдесят мешков горного мела и сорок мешков соли, прочли двадцать заклинаний заражения и загрязнения, и подожгли лес вокруг. Деревья были заблаговременно подпилены так, чтобы рушиться в озеро; огненные и земляные элементали старательно тащили обугленные пылающие стволы и скидывали их в воду.
На глазах у остальных духов и у самой Ройены, ее юная сестра мучительно умерла в огненном, пепельном и дымном аду, с нею погибли все подданные и почти все живое в озере. Ужас сковал духов, никто из них не мог вымолвить ни слова. Душераздирающий плач Ройены носился над пылающим лесом и казалось, все прочие звуки смолкли. 

«Пора продолжить наш путь, следующая остановка – озеро Хадр», жизнерадостно произнес сопровождающий.
«Нет!!» закричали десятки духов. «Мы согласны служить конунгу ринданов!»
«Это ваше единодушное решение?», спросил военачальник. 
Духи окружили бьющуюся Ройену, и за час добились от нее единодушия. 

Пленникам пришлось снова возвращаться в Славгар, на прием к конунгу, все в тех же уже забродивших на солнцепеке бочках, желая как можно быстрее покончить со всеми и будучи согласными уже на все, поскорее вернуться в прохладу родных вод… и там, в Славгаре, обсудить и подписать подробное соглашение о вассалитете. В результате трехдневных обсуждений, договор между духами вод и людьми был готов. Его скрепили печати конунга и ярлов, а также оттиски силы всех пленников (включая и только что присоединившихся, ведь охота на духов пресных вод продолжалась все это время).
По договору, духи теперь помогали рыбакам, посылая рыбу в их сети; обязались изменить русла некоторых рек, чтобы они проходили мимо некоторых поселений; духи горных рек платили дважды в год дань речными самородками; а за каждого утонувшего и не спасенного духами, они платили виру жителям земли.

Только после всего этого, духов отпустили на свободу. С той поры они исполняли договоренное, и ринданы, довольные успехом, их не трогали. А озеро стало называться Уоттилл, тихая вода, потому что с тех пор в нем никогда не бывало хозяйки.

Прошло три года, и вести о произошедшем все-таки достигли Морского Царя. Его империя огромна, и наземные воды всегда интересовали Улла в последнюю очередь. Но даже самая захудалая, это была провинция владыки моря, и потому, узнав о наглости и жестокости ринданов, Улл улыбнулся. «Все живущие на земле, должны подчиняться ее владыкам, ярлам ринданов?» промолвил он. «Да будет так». 

Месяц спустя море нахлынуло, реки вышли из берегов, повсюду прошли грозы и соленые дожди. Ярлы и конунг в тревоге собрали войско, приняли заранее решенные меры, обновили дружбу со слугами Церунноса и Кангоррата, принеся заблаговременно приготовленные услуги и дары. Сильная гроза пришла к Славгару, и прямо из грозовой тучи выплыла огромная рыбина, которая принесла ринданам объявление войны. Из ее сообщения следовало: Навиорг, «град смотрящий», цитадель-маяк мореходов, будет подвергнута атаке Морского Царя, и возглавит ее морской генерал Фьерф. Волна нахлынет десятого жарна следующего года, с рассветом.

Так как о войне было объявлено чуть ли не за год, ярлы посмеялись над извечно наивными и прямодушными духами, и, как положено продуманным смертным, стали всеми силами готовиться к войне против Бога. 

Первым делом, ринданы сплотили всех непокорных ярлов под единой властью конунга; теперь для этого появилось не только желание, но и реальный довод всем непокорным. Вместе с тем, люди укрепили защиту Навиорга.

Пришло время войны. Сражение у стен крепости-маяка произошло в точности как было объявлено, и прошло в точности, как хотели ярлы с конунгом. Разметав утлые суденышки мореходов, духи и воины генерала Фьерфа, тяжелого панцирного краба с дом величиной, натолкнулись на береговые линии защиты, на десятиметровые пики и огненные стрелы братства Хранителей – суровых охотников на чудовищ, подкрепленных магами жизни, земли и огня. Кангоррат (вероятно не зная, на что пойдет его ответный дар) дал смертным-союзникам крупицы своей мощи для постройки и укрепления их городов. Поэтому во время боев скалы вставали из-под земли на пути у морских воинов; следом за тем, огненные грады обрушивались на их головы; реки масла лились в прибрежные воды и пылали, подожженные огнем. Днем маги огня усиливали жар и яркость солнца, которые неприятны любому выходцу из морских глубин; по ночам они призывали непроглядную тьму и холодный дрейнящий туман. В общем, ринданы всеми силами старались увеличить воздействие чужой, не родной среды на врага, и так находящегося вне родной стихии. Не последнюю роль в обороне города сыграли ведьмы Славгара, проклятие которых пало на сынов моря и ослабило их еще более.

Клокочущие волны пытались преодолеть заслоны из скал и обрушиться на берег, но казалось, им не под силу сделать это. Укрепленные магией земли, защитные линии в основном выстояли. Бои за Навиорг велись две недели. В конечном итоге, израненный генерал Фьерф с отломанной клешней и пробитым в трех местах панцирем, был вынужден позорно сдаться в плен. Он хотел церемониально покончить с собой, перекусив уцелевшей клешней свое горло, но глашатаи конунга остановили генерала, предложим тому радушный прием и обмен на своих пленных. Генерал, скрипя клешнями, согласился.

Сторонний и непредвзятый наблюдатель сказал бы, что эта крошечная война велась не просто аккуратно, а даже бережно по отношению к крепости, к береговой линии, к земле. Но понять это можно было только с высоты птичьего полета и высокого положения в иерархии бессмертных, ведь смертным брошенные на них силы казались могучими, а десятиметровые волны – огромными… 

После того, как генерал Фьерф официально признал поражение, себя пленником ринданов, а своим войскам приказал отступить – ярлы и конунг стали думать, какую выгоду им извлечь из сложившейся ситуации. Прибывший кипящий от ярости посол Морского Царя утвердил их в ощущении победы; в результате недолгих переговоров, униженные и побежденные духи моря предложили повелителям Фьордов подписать мирный пакт, где достигнутый ими договор с духами речных вод будет утвержден уже Морем; и помимо этого, как выкуп за генерала и других пленников, побежденные предоставят щедрые дары моря. 

Ринданы отказались встречаться для подписания пакта на море, вынудив послов пообещать, что Морской Царь поднимет целый полуостров (!), соединенный с Навиоргом широким мостом суши, чтобы победители прошествовали по нему и встретились с уполномоченным посланником Улла на суше. Которая, ко всему прочему, останется в их владении после подписания пакта.

Подготовка к событию шла массировано: за неделю до подписания, море содрогнулось и на поверхность поднялся обещанный полуостров. За следующую неделю Хранители осушили его и понавешали туда всю укрепляющую магию, на которую были способны. Защитные скалы Кеверина окружили центр острова, превратив его в неприступную для волн крепость. Ярлы и конунг со свитой прошествовали к центру острова не пешком, а по воздуху, на специально построенных для этого летающих баржах. Гордо реяли баннеры, весь флот Фьордов, нагруженный смолой, огнем, солью и другими полезными веществами, был стянут к полуострову Договора. Пленники и дополнительные заложники, унизительно прикованные к башням Навиорга, томились под палящим солнцем.

В назначенный час, воды [[Северное Море|Северного Моря]] расступились, и на встречу с ярлами и конунгом из вод шагнула мрачная, красивая девушка. Троекратный салют победителям громко реял над берегами Навиорга и полуострова.
«Как твое имя, посланница?» спросил глашатай.
«Шаирис» сказала девушка, «Дочерь Морского Царя».
Конунг внимательно смотрел на нее, понимая, что сам он уже стар, но вот его сыну Бальдру девица будет в самый раз. Какую выгоду несет этот союз, страшно подумать.

Вместе с девушкой прибыли огромные, с коня величиной, раковины с дарами! По мановению ее руки они раскрывались, и поражали ринданов блеском перламутра, сиянием жемчужин, яркими красками кораллов, мерцанием кристаллов глубинной соли, поднятой под свет солнца из самых глубоких впадин Северного Моря.

«Отец мой просит правителей земли Фьордов проявить милость и отпустить пленников обратно в море» объявила девушка. «В обмен на это, он предлагает заключить пакт».

Слуги ее достали и развернули длинный свиток причудливой формы, сотканный из прозрачных водорослей и усыпанный сверкающей чешуей лазуритовых рыб. Ярлы и конунг подошли и склонились над свитком, чтобы прочитать предложение Морского Царя.

«[[Ринданы]]» было написано там «Вы посчитали, что воды, текущие по вашей земле, принадлежат вам. Я же считаю, что земля, лежащая меж моих вод, принадлежит мне, так же, как и вы, живущие на ней. Сегодня мы узнаем, чье полагание весомо, а чье не имеет силы».

Ринданы гневно вскинулись, но земля вздыбилась у них под ногами: отовсюду взметнулись черные, глянцевые щупальца; лик Шаирис изменился, она выросла в размерах и все, стоящие на острове, попали в сонм ее щупалец. Оплетенные и обездвиженные, сотни воинов и хранителей, сами ярлы с конунгом – были вынуждены в бессилии и растущем ужасе наблюдать за тем, что происходило дальше.

Сначала, увидев, что с их ярлами происходит неладное, воины в Навиорге попытались убить всех пленников, опрокинув на них крепостные чаны с раскаленным маслом, как и было оговорено. Но во мгновение ока все видимое пространство, на мили вокруг, окутал мокрый, холодный туман, который поднимался на километр в высоту и неизвестно насколько застлал море и землю. В следующий миг из этого тумана возникла такая огромная волна, что стоящая на высокой скале башня Навиорга оказалась двух третей ее высоты. Волна медленно и неотвратимо накатила на город, и прошла сквозь него словно призрачная, не пошатнув башен – но когда она вышла из города, он был абсолютно пуст. Все люди и морские существа находились теперь внутри волны, а та становилась все более похожей на гигантское, километровое существо, медленно шагающее вперед.

Морской Царь сделал три шага к острову; ярлы наблюдали, как крошечные тысячи людей корчатся, утопая внутри него, и как орды морских существ раздирают и пожирают их. Не обращая внимания на эту суету внутри своего тела, Улл наклонился к смертным и сказал: «Все живущие на земле, должны подчиняться ее владыкам, ярлам ринданов?.. Да будет так. Отныне и навсегда вы повелители Фьордов». 

Голос разнесся по всем землям ринданов; каждый слышал его, где бы он ни находился. После этих слов, сотрясающих пространство, защитные скалы рассыпались в песок, и полуостров вместе с ярлами рухнул в черную ледяную глубину.
Там ярлы утопли, вода из тела Царя влилась в них и поглотила изнутри. Жизнь ушла из них, но каждый обрел бессмертие, став ул-нигар, морским мертвецом. 

«Восстаньте, владыки Фьордов» приказал Морской Царь, и полуостров снова поднялся на поверхность. Все население Навиорга, все войско четырех ярлов и конунга находилось там. Армия утопцев, армия ул-нигар. 
«Кому вы служите, повелители Фьордов?» спросил Улл.
«Тебе, Владыка вод» ответили бледные губы мертвого конунга и четырех ярлов. 
Морской Царь кивнул, и огромная волна схлынула, оставив смертных на земле. 

Армия мертвецов вернулась в свои холды, и люди постепенно поняли, что теперь живут под властью Морского Царя. Тогда до ринданов дошло, что против Навиорга хозяин моря послал самого жалкого и тупого из всех морских владык, присвоив ему звание генерала специально для того, чтобы тот облажался и попал прямиком в плен к людям. И стало ясно, зачем Морской Царь дал ринданам почти год на подготовку к войне, ведь благодаря общей угрозе люди сплотились и вертикаль власти конунга теперь сверкала, начищенная до блеска…

Наступили странные времена. Улл запретил людям ловить и есть любых морских и речных существ, использовать вообще все из моря и рек с озерами, кроме воды. Издевательская мощь этого запрета была столь велика, что большая часть ринданов вообще не понимала, как дальше жить и выживать. Кроме этого, дважды в год люди должны были приносить жертвы морю – отдавать десять юношей и девушек Шаирис, которую за то, что она делала с жертвами, прозвали Скользкая Смерть. При этом ринданами теперь правили мертвецы, которым не было дела до своего народа. 

Ринданы на казалось бы своей земле стали третьим сортом после водных существ и после собственных же мертвецов.
Противопоставить мощи Морского Царя людям было нечего, поэтому единственное, что смогли сделать люди, это бежать из-под власти владыки моря. Шестнадцать лет спустя рокового дня (!) после долгой и тихой подготовки, благодаря совместным усилиям Хранителей и ведьм, ринданы смогли практически всем народом сняться и уйти сухим путем в земли лёдов и в земли канзов, двумя большими ветвями. 

Так ринданы покинули Фьорды. От них остались добротные и мощные крепости: Славгар, Риддлпорт и Навиорг, ряд курганов и ритуальных капищ, где и планы поклонялись духам охоты, битвы и стихий, а также духам Кронского леса.

Прошло восемь столетий, прежде чем ринданы вернулись во Фьорды, и к тому времени там жил другой народ – но это уже другая история.